|
Учение о мудрости - это один
из лейтмотивов
античной философии, одно из ее «общих мест», ведь и
сам
этот определенный вид умственной деятельности античность нарекала
именно «любовью к мудрости». Наряду с многообразием
идеальных образов мудреца, античность предложила и множество попыток
реального воплощения теории в практике, однако сами философы
протестовали, если к ним применялось именование мудреца. Дело здесь
было не в скромности, а в признании, что «человек не есть
высшее
из всего в мире» (Аристотель), что человеческая мудрость есть
лишь некий отблеск мудрости более высокого порядка - божественной. С
присущей ему резкостью это выразил Гераклит: «Мудрейший из
людей
по сравнению с богом кажется обезьяной и по мудрости, и по красоте, и
во всем прочем». В этих словах уже угадывается тот смысл,
какой
позднее в христианстве обретает характер формулы - «мудрость
людей есть глупость перед богом». Однако античные учения о
мудрости, как бы то ни было, все же вполне можно считать апофеозом
человеческого разума, человеческой способности постижения высших тайн
бытия. Правда, оптимизм античных философов был свободен от той
экзальтации рациональности, которую явило Новое время, с его
стремлением достичь посредством человеческого разума господства над
природой, управлять ее законами.
Христианская философия, наследуя многие античные идеи учения о
мудрости, была поставлена перед трудной задачей, ведь христианство
предложило принципиально новую идею — идею воплощения
божественной мудрости в человеческом облике. Следы этой мучительной
работы можно видеть даже у Фомы, чьи рассуждения обычно более
прозрачны. «Имя мудреца дается лишь тому, чьё размышление
касается цели универсума. Отсюда следует, согласно Философу
(Аристотелю. – Л. Ч), что мудрецу свойственно постигать
высшие
причины. Цель же всякой вещи постигается от первого автора или
двигателя, а первый автор и двигатель универсума – это
интеллект.
71
Цель всего универсума – благой интеллект, т. е. истина; в
её-то
постижении и состоит мудрость. И потому для объявления истины
божественная мудрость, в теле воплотившись, снизошла в мир, как
свидетельствует Писание»1.
Учение о мудрости у Фомы довольно запутанное: он говорит и о мудрости
как даре Св. Духа, и о мудрости как интеллектуальной добродетели, и
мимоходом роняет ещё реплики о какой-то мудрости земной, животной и
дьявольской. Попытаемся вычленить то, что нам представляется наиболее
последовательным и отчётливым.
Итак, мудрость есть постижение истины. Оно возможно для человека двумя
путями. Первый - это «получение истины от кого-то другого: от
бога или от человека»2. В случае с богом от человека
требуется
лишь любовь к богу и праведность, тогда ему даруется мудрость, которую
Фома называет «даром Св. Духа». Это мудрость
«по
божьему внушению». Ею обладают лишь святые – особые
избранники. Никакого обучения здесь не предполагается –
истина
может быть дарована самому неучёному человеку, и даже неучёному ещё
скорее, чем культурному, образованному. Если же истина обретается
человеком от другого человека, то это путь долгий, путь длительного
обучения. Этот путь можно назвать путём авторитета. Здесь главные
средства - чтение и слушание, одним словом – ученичество.
Другой
путь – это самостоятельное постижение истины, обретение той
мудрости, которую Фома называет «мудростью как
интеллектуальной
добродетелью»3. Вот здесь уж человек предоставлен самому
себе,
своей свободе. И этот путь правильно, наверное, было бы назвать путём
творчества. Здесь от человека требуется самостоятельное
интеллектуальное усилие и сосредоточение. К обретению такой мудрости не
все люди способны.
______
1 Thomas Aquinas. Summa contra gentiles. Lib. I, cap. I.
2 Thomas Aquinas. Summa theologiae. II, II ae, q. CLXXX, art. III.
3 Ibid., q. XLV, art I.
72
Чтобы понять, что имеет в виду Фома, уместно вспомнить аристотелевское
учение, в частности, различение двух складов души: способного к
созерцанию и способного к совершению поступков. И, соответственно, о
двух видах разумности: мудрости и рассудительности4.
Фома также говорит, что по природе одни люди склонны к созерцанию,
другие - к практической деятельности, потому что у одних превалирует
созерцательный интеллект, а у других - практический. Цель
созерцательной жизни - постижение истины. Цель практической
деятельности - внешние деяния, поступки. Большее, чего может достичь
человек второго типа, - это благоразумность, опытность в делах. Сфера
его усилий - мирские заботы. Мудрость же достижима только в
деятельности созерцательной.
Если вспомнить, что говорил Фома о двух путях достижения истины, то
дело надо представить следующим образом. Родившись со склонностью к
созерцанию, человек идёт в обучение, осваивает культуру духовную,
затем, выучившись, он продолжает путь уже самостоятельно:
совершенствует интеллект познанием отдельных истин, и наконец восходит
к постижению истины божественной. Этот путь созерцания включает
множество актов. Фома называет здесь воображение, размышление,
сосредоточение, удивление, запоминание и проч. Завершающий акт - само
постижение истины. Но как бы человек далеко ни продвинулся по этому
пути, он не имеет оснований видеть только в самом себе автора всех
своих достижений. Он - христианином будучи - не должен забывать, что
интеллект есть дар божий, а его знание есть милость божья, присвоить
которую он себе не должен. А значит, он должен поделиться зтой милостью
с другими людьми. Он должен стать учителем для тех, кто только начинает
свой путь постижения истины.
Мудрость, добывая собственным умственным трудом, хотя и возвышается над
обычным человеческим благоразумием-опытностью, но сама не является
вершиной мудрости. Она на порядок ниже мудрости-откровения, мудрости,
дарованной Св. Духом. Эта мудрость и созерцательная и практическая,
она, говоря современным языком, обладает полнотой информации, благодаря
которой может управлять делами человеческими. Если использовать
платоновскую символику, то можно человека, обладающего зтой мудростью,
сравнить с тем, кто ясно видит солнце истины, а мудреца более низкого
порядка, соответственно, - с человеком, который еще только к солнцу
истины «поворачивается».
_______
4 Аристотель. Нихомахова этика. 1140 а.
73
Практик - эмпирик, он знает жизнь наощупь, умеет ориентироваться в
частных случаях и направлять свои поступки к собственному благу.
Интеллект его выполняет служебную роль - научает делать выводы из
поступков и обстоятельств, тем самым обучая практике опытности. Он
движется как бы в горизонтальной плоскости жизни. Созерцатель же
порывает с миром обыденности, уходит от «человеческого,
слишком
человеческого» в мир духа, стремится подняться к постижению
общих
принципов всякого бытия, не только человеческого. В интеллектуальном
творчестве его восхождения оборачиваются для человеческой культуры
рождением нового знания, дают возможность заглянуть в неведомое,
приоткрыть тайну бытия. Это дает основание Фоме поставить созерцание
выше практической деятельности.
Созерцание ведет к постижению истины. Постижение истины и составляет
мудрость. А «меж занятий человеческих, - говорит Фома, -
занятие
мудростью совершеннее, выше, полезнее и приятнее всех»5.
Построенная Фомой Аквинским схема по существу может быть рассмотрена
как теория видимой ему практики социального бытия, как своего рода
теория разделения труда. С другой стороны, его тексты, как и тексты
прочих схоластиков, представляют собой практику их теории: раз уж
созерцать истину, то при этом не отвлекаться на дела житейские, не
обращать внимания на то, что делается за стенами университетов и
монастырей, в которых они укрылись от суеты практической жизни.
____
5 Summa contra gentiles. Lib. I, cap. II
|
